Articles
Путешествие князя Николая Борисовича Юсупова в Британию в 1776 году
[Prince Iusupov's 1776 Journey to Britain]
‘Но Лондон звал твоё вниманье.
Твой взор Прилежно разобрал сей
двойственный собор, -Здесь натиск пламенный,
а там отпор суровый -Пружины сильные
гражданственности новой. Скучая, может быть,
над Темзою скупой Ты думал дале плыть...’
А.С. Пушкин ‘К вельможе’
Адресат этого послания - восьмидесятилетний князь Николай Борисович Юсупов (1750-1831) - русский вельможа, дипломат, сановник и меценат, вошедший в историю русской культуры, благодаря своим художественным коллекциям и стилю своей жизни, столь восхищавшей поэта. И то, и другое отличали изумительный вкус, развитый и усовершенствованный превосходным образованием.
Подобно многим юношам из русских аристократических семей, князь обучался дома, а затем, прослужив 1,5 года в Коллегии иностранных дел под руководством и покровительством графа Никиты Ивановича Панина, он стал готовить себя к дипломатической карьере, и в 1774 г., с одобрения Панина, подал прошение императрице Екатерине II об увольнении его со службы ‘на 4 года, как для обучения в Лейдене, так и для путешествия’. То есть, образовательное путешествие Юсупова было необходимой частью программы его обучения за границей и имело целью подготовить его к дипломатическому поприщу.
Прослушав курс в Лейденском университете с 1774 по 1776 год, где помимо изучения права, он приобрел познания в философии, истории, анатомии, математике, химии, физике, ботанике, музыке, рисовании, в древних и новых языках, в том числе, он брал уроки английского языка у некого Митчелла, князь Юсупов отправился в путешествие по странам Европы: он побывал в Португалии, Испании, Франции, Германии, Швейцарии, Италии, Дании и Швеции.
Но первой страной, которую он посетил, была Британия, куда он прибыл 17 марта 1776 года. Своими впечатлениями о путешествии молодой князь делился со своим старшим другом - профессором древнегреческого языка Лейденского университета Лодовейком Валькенаром. Благодаря этим письмам, стали известны многие подробности пребывания князя Юсупова в Англии. В первом письме от 18 марта он сообщает: ‘Л пребываю в Лондоне с 17 числа сего месяца. Удовольствия здешние я нашел слишком шумными, слишком диковинными, но нисколько ими не отвлекаясь, я был представлен королю и королеве: они говорили со мной весьма милостиво. Здесь я знаю только дом адмирала Ноулза, где провел вечер. Нравы столь испорчены, что это шокирует меня с первого дня пребывания в Лондоне. Порок здесь без маски’. Далее он пишет о своих любимых занятиях: ‘Я начал покупать кое-какие книги, в том числе, баскервилевы издания классиков и Гомера Барнезиуса с греческими комментариями. Я читаю, пользуясь своими записями, X песнь Илиады и воображаю, что нахожусь еще подле Вас. <...> Все дни я был занят тем, что наносил светские визиты и обустраивал и переделывал свою квартиру - вот почему не видел здешних ученых. Знакомых у меня очень немного, тем скорее я смогу посвятить себя дома занятиям науками’.
Спустя месяц, 19 апреля 1776 г. князь пишет профессору: ‘Я познакомился с некоторыми учеными, и это лучшие знакомства, которые можно завести в этой стране. Благодаря рекомендации профессора Аламана, мне оказал покровительство президент Королевского общества Джон Прингл, у которого я бываю по воскресеньям, у него я познакомился с доктором Мазгрейвом, который объявил о скором выходе нескольких томов Эврипида форматом in quarto. Он даже показал мне свой труд заранее, он относится к Вам с большим почтением и просит меня передать Вам свои добрые пожелания’.. Самому Королевскому обществу князь был официально представлен, согласно этикету, секретарем Королевского общества Мэтью Мэти, уроженцем Голландии, выпускником Лейденского университета, врачом и писателем, издателем Journal Britannique и, что гораздо существеннее для Юсупова, главным библиотекарем, и фактически, директором Британского музея. Именно во время этого знакомства Мэти вписал в Album amicorum principis de Youssoupoff, который князь завел в Лейдене, свои пожелания, называя Юсупова воскресшим Анахарсисом (Anacharsis redivivus) за страсть к путешествиям. Итак, первыми своими знакомствами с английскими учеными князь был обязан Лейденскому университету - ведь и Прингл, и Мазгрейв, и Мэти были его выпускниками. А профессор Прингл, математик и философ, получивший в Лейденском университете степень доктора физики, в Париже - звание врача, с 1774 г. - врач самого короля и глава Королевского общества, в течение всего пребывания князя в Британии, оказывал ему свое дружеское расположение и покровительство.
Для отдыха князь предпринял небольшое путешествие по британской провинции (как он пишет, ‘pour voir lcs campagnes’). Он побывал в Бате, Бристоле, Солсбери, увидел фамильные владения графа Пемброка, посетил Оксфорд, где ‘видел знаменитые мраморные скульптуры и надписи, очень хорошо сохранившиеся’, и большую мраморную плиту с описанием битвы при Марафоне. В Оксфорде он провел несколько часов в обсерватории с ‘очень трудолюбивым и любезным ученым астрономом Хорнсби’, но был вынужден оставить его, так как получил приглашение из Лондона от Пристли присутствовать при новых опытах с ‘неподвижным воздухом’, которые оказались ‘столь же изумительны, как и электрические опыты’. Общение с Джозефом Пристли, одним из образованнейших людей своего времени: химиком, теологом, философом, библиотекарем государственного секретаря лорда Шелборна, филологом - полиглотом, знатоком древних языков, не могло не импонировать князю Юсупову, который не только серьёзно интересовался естественными науками, но также прекрасно владел древнегреческим языком. В собрании Юсупова были книги Пристли: ‘Рассуждение об учении о флогистоне и о разложении воды’ и ‘Опыты и замечания о различных отраслях физики’. Возможно, под влиянием этих незабываемых впечатлений, князь приобретет впоследствии картины Ван Лоо ‘Пневматический опыт’ и ‘Электрический опыт’.
В Лондоне князю посчастливилось увидеть один из последних спектаклей знаменитого Гаррика, который в это время покидал сцену Друри-Лейн. Юсупов пишет профессору, что ‘это бесподобный человек, и невозможно представить себе, какой это великий актер, пока я его не увидел. Вчера я провел с ним все утро, это очень любезный и образованный человек’. В библиотеке князя Юсупова была книга об этом великом актере: ‘Жизнеописание Давида Гаррика с приложением двух писем Новерра к Вольтеру об этом знаменитом актере’, сборники пьес, в которых он играл, издания, посвященные истории английского театра, первые переводы трагедий Шекспира на французский язык, выполненные Лапласом а также заметки об актерской игре: ‘Гаррик или английские актеры, сочинение, содержащее заметки о драматическом искусстве, об искусстве представления и актерской игре’, книга, которая явилась поводом для написания ‘Парадокса об актере’ Дени Дидро. Нельзя не признать, что благодаря таким актерам как Гаррик, князь настолько серьезно увлекся театром, что впоследствии смог занять пост директора императорских театров в Петербурге.
В следующем письме из Лондона (от 31 апреля 1776 года) князь Николай Борисович продолжает описание своих новых знакомых. Он проводит много времени с профессором Принглом и другими учеными, присутствует на заседаниях Королевского общества, посещает обсерваторию в Гринвиче, где знакомится с астрономом и ‘первоклассным ученым’ Маскелайном. Не забывает князь и о своем наставнике. Узнав, что Валькенар хочет преподнести ему свой труд - издание буколик Феокрита, Юсупов, по просьбе профессора, заказывает в Лондоне гравюру своего герба, о чем и пишет ему 19 апреля 1776 г.: ‘Я велю гравировать с величайшим старанием геральдические фигуры на моем гербе самому искусному человеку сей страны [Англии]’. Подпись под гравюрой свидетельствует, что этим гравером был Джон Кейс Шервин - молодой, но очень талантливый ученик Бартолоцци. 31 апреля Юсупов сообщает: ‘Я знаю, мой дорогой учитель, что Вы будете довольны гравюрой с моим гербом. Через 8 дней я постараюсь отправить Вам гравюру для первого листа Вашего сочинения’. В следующем письме от 6 мая князь, отправляя готовую гравюру, князь делает следующую оговорку: ‘Я нахожу, что французы выказывают в резцовой гравюре гораздо больше вкуса, чем англичане’. И если в отношении резцовой гравюры, князь отдавал предпочтение французам, то в технике меццо-тинто британским граверам не было равных, и впоследствии именно англичанину Джеймсу Уокеру князь доверил награвировать свой портрет с оригинала И.Б. Лам пи.
Князь составил маленькую коллекцию греческих философов и собирается отправить их вместе с ‘маленькими Баскервилями’, которые, как он пишет профессору, ‘ послужат Вам напоминанием о том, кто Вас уважает и любит от всего сердца’. В своем последнем письме из Лондона от 6 мая 1776 г. князь сообщает: ‘ Я завтра уезжаю в Фальмут, а оттуда отправляюсь в Португалию’. Он еще раз подчеркивает, что благодаря дружескому расположению профессора Прингла, познакомился со многими английскими учеными, ‘хотя и сам профессор является знаменитостью’, он также пишет, что ‘приобрел жизнеописания Плутарха в 5-ти томах, лондонское издание в четвертую долю листа’, а еще книги ‘Ксенофонта, Эврипида, Эсхила, изданные Этьенном и переводы Платона,’, и обещает профессору при первом удобном случае прислать ‘маленьких Баскервилей’.Издания выдающегося печатника Джона Баскервиля, которые князь Юсупов начал приобретать уже на второй день своего пребывания в Лондоне, он затем отправил Валькенару в Лейден, а оттуда они были пересланы в Россию. Среди них был полиграфический шедевр атеиста Баскервиля — Библия, напечатанная в 1763 году на изобретенной им веленевой бумаге особыми шрифтами и особой краской, и её переиздание 1772 года с гравюрами Леграна, Вествуда, Тейлора, Хикса и Колдвэлла по рисункам Ф. Хэймана, Моро - младшего, Ванлоо и Жювене, а также ‘Буколики’ Вергилия, история Саллюстия, оды Адиссона, поэмы Мильтона ‘Потерянный рай’ и ‘Возвращенный рай’.
Незадолго до отъезда из Англии, 4 мая 1776 года князь Н.Б. Юсупов посетил готический замок Строберри-Хилл, где осмотрел знаменитую коллекцию живописи бывшего премьер-министра Британии сэра Роберта Уолпола. Сын премьер-министра писатель Хорас Уолпол так сообщал об этом в своем письме к У. Мейсону: ‘Я должен запечатать письмо и покинуть мою синюю комнату, чтобы её мог осмотреть князь Юсупов, который заказывал входной билет. У нас в Англии поток иноземцев и, к несчастью, всех их присылают сюда, но здесь они ничего не понимают и уезжают через полчаса. Я читал описание Строберри в книге под названием Лондон, в нём моё имя -Роберт, мой дом расположен в Патни, книжные шкафы в библиотеке сделаны из инкрустированного дерева, и у меня не окно, а целиком раскрашенное стекло, это называется - что вижу, то и описываю’. Давая подобную характеристику всем иностранцам, Уолпол ошибочно распространил её и на приехавшего русского князя. А между тем, у Юсупова с Хорасом Уол полом было много общего: оба они были аристократы, воспитанные в духе Просвещения, университетски образованные, отличавшиеся особым интересом к изящному искусству и обладавшие энергией к воплощению своих художественных идей. К ним обоим применима характеристика Вальтера Скотта, данная Уолполу: ‘Образ мыслей и характер чувств в значительной мере определили тот круг интересов, в котором развертывалась деятельность его живого воображения и острого подвижного проницательного ума, обогащенного разнообразнейшими познаниями’. Оба они в путешествиях развили свой вкус и познания, оба они были любителями и знатоками старины и собирателями книжных редкостей, Уолпол, к тому же, был владельцем собственной типографии, что не могло не заинтересовать князя Юсупова, который сам собрал замечательную библиотеку. Оба они осуществили свою художественную идею - Уолпол построил свой готический замок Строберри Хилл, а Юсупов - подмосковный Версаль - усадьбу ‘Архангельское’. Оба они в своих эстетических экспериментах опередили свое время. Как Уолпол казался безумцем, написав абсурдистские ‘Иероглифические сказки’, ставшие предтечей сюрреализма, так и князь Юсупов не был понят, когда устроил в своем театре в Архангельском музыкальное представление (‘музыку для глаз’), состоящее только из перемен декораций, написанных знаменитым Пьетро Гонзага. Князю Юсупову, несомненно, был интересен Хорас Уолпол. В его собрании было издание писем X. Уолпола к члену английского парламента Джорджу Монтегю, его историческое сочинение ‘Правление Ричарда III’, было сочинение, посвященное его отцу: ‘История кабинета министров Роберта Уолпола’.
Покинув Британию, князь Николай Борисович Юсупов не забывал о ней. Он до конца своей долгой жизни продолжал интересоваться её языком (так, например, он приобрел Лексикон Джонсона) [1], обычаями, памятниками, природой, её политикой и экономикой, историей, литературой и искусством, он даже продолжал покупать путеводители по Англии, начиная с карты британской столицы из знаменитого Большого атласа книготорговца и типографа Кристофера Брауна, составленного Фредериком де Витом. Например, у него были путеводители, изданные в 1727, 1776-77, 1804,1811, 1817, 1819,1823,1824,1825 годах. Он продолжал интересоваться достижениями в области естественных наук и продолжал приобретать научные журналы: в его собрании были все 36 томов ‘Журнала естественной философии, химии и искусств’, редактируемых В. Николсоном, много номеров ‘Философских трудов’ за 1719-1778 гг., издаваемых Королевским обществом, выпуски ‘Ботанического журнала’, издаваемые фармакологом и ботаником У. Кёртисом в 1787-1800 годах, несколько томов Британской библиотеки.
В библиотеке князя не существовало специального раздела, посвященного Британии, но английские книги входили в состав многих её частей. Так, интерес князя к античной истории и филологии, к памятникам древности нашли отражение в соответствующих разделах его библиотеки. В ней присутствуют издания античных авторов с комментариями выдающихся английских филологов, таких как Джон Дэвис, Захари Пирс, Томас Джонсон, как поэт, автор текстов к ораториям Генделя, органист, певец-любитель и типограф Томас Морелл, уже упомянутый Джошуа Барнс, Томас Гейл, была серия классических авторов, напечатанных Джоном Бриндли, редактором который был Ашер Гэган.
Знаток искусства, князь коллекционировал гравированные альбомы с видами и описаниями древних памятников, в его собрании были, в том числе, и книги английских авторов, такие, как, например, выполненные по рисункам Роберта Вуда виды руин Пальмиры и Баальбека, ‘Древности и виды в Греции и Египте’ рисовальщика, гравера, антиквара, библиотекаря и хранителя древностей короля Георга III, Ричарда Далтона, руины Пестума в Посидонии, запечатленные гравером его величества Томасом Мэйджором, а также описание развалин дворца императора Диоклетиана в Сплите в Далмации, составленное шотландским архитектором Р. Адамом, с гравюрами Бартолоцци, породившее стиль неоклассики. Образцом английской гравюры можно считать выполненные Ричардом Ирломом в технике меццо-тинто иллюстрации для альбома репродукций с рисунков Клода Лоррена, хранящихся в коллекции герцога Девонширского. Ещё одним шедевром коллекции Юсупова является ‘Избранная коллекция рисунков с редких античных гемм’, гравированных Уорлиджом и напечатанных на золотистом шелке, а также иллюстрации Джона Флаксмана к ‘Илиаде’ и ‘Одиссее’ Гомера и к ‘Божественной комедии’ Данте.
Особый интерес князя к ландшафтной архитектуре нашел отражение и в составе его библиотеки. Здесь много книг по архитектуре и по садоводству. А поскольку Британия была законодательницей мод в этом отношении, то наибольшее количество английских книг было сосредоточено в этом разделе. Надо отметить, что большинство авторов книг об архитектуре тяготели к палладианству. Это, например, книга таких известных архитекторов, как Д. Вулф и Дж. Гэндон ‘Британский Витрувий’, проект павильона в Брайтоне, выполненный Томасом Рептоном, проекты частных и общественных построек Джеймса Леони, планы и рисунки оригинальных архитектурных проектов автора постройки Бедлама Джеймса Льюиса, книга о гротескной архитектуре или деревенских увеселениях Уильяма Райта, ‘Архитектор сельского джентльмена’ Д. Миллера, ‘Удобная и служащая украшением архитектура’ Джона Крэндона, ‘Простая архитектура’ Томаса Роулинса, ‘Избранная архитектура’ Роберта Морриса.
В собрании князя были классические английские работы по садоводству и ботанике, такие, как каталог растений из королевского ботанического сада в Кью, составленный его директором Уильямом Антоном, его же ‘Очерк об экзотических растениях, выращенных в королевском саду Кью’, ‘Лондонская флора’ издателя Ботанического журнала Уильяма Кёртиса, ‘Британский травник’, 26-томный труд ‘Система растений’ и ‘Экзотическая иллюстрированная ботаника’, принадлежавшие перу Джона Хилла; ‘Ботаническая кладовая для новых и редких растений’ и книга о видах роз ботаника, художника и гравера Г. Эндрюса. Глаз князя Юсупова радовали сто изумительных гравюр с изображениями ‘самых красивых, экзотических и британских цветов, которые цветут в наших английских садах’, опубликованных Джоном Эдвардсом, а также коллекция ‘красивых, полезных и необыкновенных растений, описанных в словаре садовника’ Филиппом Миллером, главным садовником сада в Челси, членом Королевского общества, которого К. Линней называл ‘величайшим садовником своего времени’.
Практическим потребностям Юсупова отвечали многочисленные книги по сельскому хозяйству, земледелию, мануфактурному производству, разведению птиц и животных, а также медицине и даже алхимии.
Что касается художественной литературы и философии, то в собрании князя были, преимущественно, французские переводы романов Ричардсона, Филдинга, Радклифф, Стерна, В. Ирвинга, Вальтер Скотта, Голдсмита, пьес Шекспира, работ Ф. Бэкона, Гоббса, Юма, Шефтсбери.
Гордостью князя была жемчужина английской части книжного собрания, которая в каталоге значится как belles editions - прекрасные издания - напечатанные в Эдинбурге в типографии Apollo сочинения английских поэтов в 105 книгах в 18 долю листа, для которых Юсупов изготовил соответствующую им оправу - два деревянных футляра в виде огромных фолиантов, где эти книги хранятся как драгоценности в шкатулках.
Помимо книг, в собрании князя Юсупова было несколько картин английских мастеров, причем он приобрел их после своего путешествия в Британию. Это были полотна: ‘Похищение Елены’ Г. Гамильтона, ‘Пейзаж при луне’ Ж. Мора, ‘Венера утешает Амура, ужаленного пчелой’ Б. Уэста, ‘Девочка в соломенной шляпке’ Д. Гарднера, а также две работы знаменитого Д. Рейнольдса: ‘Младенец Геракл, удушающий змей’ и ‘Девочка с птичкой’. Все картины, кроме последней, хранятся сегодня в российских музеях. Судьба ‘Девочки с птичкой’ остается загадкой. В рукописном каталоге коллекции живописи князя Юсупова, сохранился лишь рисунок с этой картины, выполненный в 1827 году, а также тарелка Юсуповского фарфорового заведения с её изображением. Известно, что картина сначала находилась во дворце ‘Каприз’ в Архангельском, затем в петербургском доме на Мойке, в 1932 году из Юсуповского собрания передана в Москву в ГМИИ, и сразу же выдана в антиквариат для продажи. Сейчас её местонахождение неизвестно.
Отдавая дань моде, Юсупов коллекционировал также резные камни, в его собрании были камеи, выполненные британскими мастерами, например, сердоликовая ‘Голова Сафо’ работы Эдуарда Бёрча и камея XVII века из сардоникса ‘Святой Георгий, поражающий дракона’ с девизом ордена Подвязки.
В заключение можно сказать, что краткая поездка Николая Борисовича Юсупова по Британии не закончилось с его отплытием из страны, но князь, благодаря книгам, благодаря небольшому островку Англии - устроенному им пейзажному парку и садам в Архангельском, благодаря произведениям искусства, созданным английскими мастерами, до конца жизни продолжал свое путешествие по туманному Альбиону.
- Елизавета Дружинина, Российский государственный архив древных актов
NOTES:
[1] Словарь английского языка Сэмюэля Джонсона (1709-1784): Samuel Johnson, Dictionary of the English Language, 5th Edition (London, 1784): РГАДА, Там же, Шк 34 № 920.
Back to the contents page.
