Abstracts
Семинарский круг чтения XVIII века: проблемы и перспективы исследования
Языковая среда русских семинарий XVIII века включала в себя целый ряд различных языков: ученики и учителя могли говорить на русском или украинском, должны были владеть церковнославянским; выходцы с Украины чаще всего знали польский, который был обязательным для образованных людей этого региона. Языком преподавания в семинариях была латынь, в качестве языков Св.Писания могли изучаться греческий и древнееврейский, со второй половины века распространяется преподавание новых европейских языков - в первую очередь франзузского и немецкого. В отдельных провинциальных семинариях могли изучаться "миссионерские" языки - татарский, башкирский и т.д.
Такое языковое разнообразие неизбежно должно было отражаться на круге чтения учеников и учителей семинарий.
Однако, обращаясь к источникам в попытке реконструировать круг чтения представителя духовенства XVIII века, необходимо понимать, что объем книг, доступных в семинарии, и количество книг, действительно прочитанных студентом или учителем семинарии, могут существенно различаться.
Источниками информации о доступных книгах будут служить отдельные сохранившиеся описи семинарских библиотек, описи личных библиотек церковных иерархов (преимущественно составленные после их смерти в момент передачи собраний в семинарские библиотеки). Однако книги могли хранить в библиотеках и при этом не читать: они могли быть неинтересны ученикам или учителям или, например, находиться в ограниченном доступе по каким-то идеологическим причинам. Поэтому из всего множества книг, отмеченных в каталогах, важнее всего книги, попавшие в списки невозвращенных или утерянных книг, а также редкие сохранившиеся расписки о взятых книгах. Мы не можем утверждать, что их прочитали, но мы точно знаем, что эти книги как минимум были получены учениками или учителями на руки. С последней трети XVIII века нам доступны отдельные списки "наградных" книг, предназначенных в раздачу ученикам, показавшим отличия в учебе. В этом случае очевидно, что руководство семинарий считало именно эти издания по каким-то причинам важными и фактически тем самым рекомендовало ученикам чтение именно этих книг (однако в качестве наградных могли использоваться и невостребованные, устаревшие или поврежденные издания, хранение которых в библиотеке уже не считалось необходимым).
Таким образом, наиболее важными данными о том, что книга действительно была прочитана, становятся эго-материалы, отражающие рефлексию представителей духовенства о прочитанных книгах, и рекомендации к покупке конкретных книг в семинарскую библиотеку. Однако такие документы встречаются крайне редко, поэтому более информативны чуть лучше сохранившиеся отчеты учителей о произведениях, которые использовались в процессе преподавания языков, выполненные учениками переводы, различные выписки и рукописные копии произведений или книг, которые делались учениками и учителями для собственного пользования. В таком случае мы можем утверждать уверенно, что переписанная книга была прочитана и признана достаточно полезной и важной для того, чтобы сделать для себя ее копию.
К сожалению, даже сохранившиеся источники характеризуются фрагментарностью: описи библиотек различных российских семинарий сохранялись крайне плохо, часто они известны только по публикациям историков XIX века. При этом описи библиотек и книжных собраний сами по себе дефектны: названия и имена авторов даются в сокращенных или искаженных вариантах, год и место издания указываются крайне редко; иноязычные названия переводятся на русский или латынь с ошибками. Например, мы находим в каталогах библиотеки Московской академии "Девять томов французских проповедей", "Экз. латинской грамматики", "Бурдалу без начального листа", и т.д. Поэтому работе с такими каталогами должна сопутствовать огромная исследовательская реконструкция, без которой крайне сложно восстановить состав семинарских библиотек.
Но даже с учетом всех проблем с источниками, можно проследить некоторые закономерности в бытовании книг на разных языках в кругу чтения духовенства, связанного с семинариями.
Ядром круга чтения любого представителя духовенства неизбежно становились книги, необходимые для "профессиональной деятельности": священно-богослужебные (Псалтырь, Евангелие, Апостол) и церковно-богослужебные (Минеи, Триодь, Часослов, Требник и т.д.). Они были написаны на церковнославянском языке, однако их чтение нельзя рассматривать как чтение современного типа: подобные книги читались раз за разом вслух во время богослужения; предполагалось, что любой православный христианин приобщен к этим текстам. В семинарских библиотеках отмечены отдельные издания священно-богослужебных книг на латыни, реже польском, немецком и французском, однако они крайне редко использовались в обучении языкам. Исключением здесь был греческий: для его преподавания Евангелие считалось базовым учебным текстом.
Вторым кругом "профессиональной" литературы можно считать тексты богословские: труды отцов церкви, различные церковно-юридические тексты ("О должностях пресвитеров приходских" и т.п.), катехизисы, проповеди. Здесь в рамках разных жанров будут преобладать разные языки: например, труды отцов церкви будут представлены в библиотеке Троицкой семинарии в первой половине века преимущественно на латыни и реже на церковнославянском; во второй половине века появляются переводы на русский (в том числе напечатанные церковнославянским шрифтом). В первой половине века будут присутствовать сборники проповедей на латыни и польском, во второй половине века распространятся проповеди на французском и немецком языках.
Учебная литература представлена в библиотеках семинарий широким набором произведений - как собственно-учебных (азбуки, буквари, грамматики, словари, риторики и поэтики), так и художественных, традиционно используемых в рамках разных учебных курсов - для обучения иностранным языкам ("Телемак" Фенелона, "Письма" Геллерта) или как образцы для учеников классов риторики и поэтики (различные оды и речи Ломоносова, проповеди Платона Левшина и Илии Минятия и т.д.). Собственно, именно эти тексты можно считать основной художественной литературой, входившей в круг чтения среднего ученика семинарии.
Другая художественная литература, доступная в библиотеках семинарий, могла быть написана на самых разных языках (русский, латынь, французский, немецкий, польский, итальянский и т.д.); сохранившиеся списки невозвращенных книг и расписки о выдаче книг свидетельствуют, что среди учеников Московской духовной академии в последней четверти 18 века пользовалась популярностью беллетристика на русском языке.
Несомненно, что наблюдаются закономерности в наполнении библиотек семинарий книгами на определенных языках, связанные именно с преподаванием этих языков. Например, распространение художественной литературы на русском языке в семинариях коррелирует с указом о распространении на семинарии метода народных училищ (1786 г.), который потребовал введения преподавания отдельных предметов на русском языке. Исчезновение литературы на польском во второй половине века соотносится с постепенным уменьшением числа преподавателей, получивших образование на Украине, а появление книг на французском и немецком - с заведением классов этих языков. Однако выявление более тонких закономерностей требует дальнейших изысканий.
– Екатерина И. Кислова (МГУ имени М. В. Ломоносова)
Работа выполнена в рамках федерального гранта: Грант РФФИ и ФНДЧ № 20-513-22001
Back to the contents page.
Any comments or corrections, please contact the SGECR webmaster